Водная политика в Тигре

Хотя энергетическая безопасность и контроль над нефтью уже давно являются определяющими факторами геополитического конфликта на Ближнем Востоке, геополитика региона также во многом определяется проблемами доступа к воде. Будь то вдоль транснациональных рек региона, таких как Нил, Тигр и Евфрат, или в ключевых прибрежных зонах, особенно в Персидском заливе и Ормузском проливе, контроль, использование, распределение и транспортировка воды были ключевыми областями стратегических задач. беспокойство по поводу государств Ближнего Востока. Однако водная политика имеет тенденцию быть отделенной от более широкой геополитической динамики и абстрагироваться от других проблем безопасности. Во многом водная безопасность сочетается с региональными конфликтами и является их источником, а также тесно связана с энергетической и продовольственной безопасностью. Более того, последствия изменения климата делают такие переплетения еще более сложными, что приводит к возникновению жестких петель обратной связи, которые пагубно связывают воду, еду и энергию.

Прибрежная система Тигра и Евфрата доминирует в водной политике Машрека (восточная часть арабского мира). Их общая площадь составляет чуть менее 880 000 квадратных километров, охватывая шесть стран, и являются двумя крупнейшими реками в Западной Азии. Зародившись в Турции, они прокладывают курс через восточную Анатолию, Сирию и Ирак, прежде чем, наконец, впасть в Персидский залив на юго-востоке Ирака. Их объединенные речные бассейны являются домом для уникальных экосистем, в первую очередь Иракских болот, сложной мозаики водных путей, рек, болот, тростниковых зарослей и островов, которая образует крупнейшую экосистему водно-болотных угодий на Ближнем Востоке. Реки играют центральную роль в экономике региона и средствах к существованию его жителей. По оценкам, около 60 миллионов человек полагаются только на Евфрат, что делает реку центральным элементом региональной стабильности.

Однако реки Тигр и Евфрат подверглись негативным последствиям отсутствия транснационального водного сотрудничества и управления. Плотины, ирригационные системы и планы управления водными ресурсами в основном разрабатывались в одностороннем порядке, что привело к игре с нулевой суммой, которая делает ресурсы рек объектом соперничества и конкуренции. Например, на протяжении десятилетий Турция, которая импортирует около трех четвертей своей энергии, рассматривала гидроэнергетику на Тигре и Евфрате как внутреннее решение своих энергетических потребностей. Совсем недавно гидроэлектростанция Илису на реке Тигр вызвала геополитическую напряженность в отношениях с Ираком и Сирией, причем последние две страны в настоящее время изучают международно-правовые механизмы и дипломатические каналы, чтобы заблокировать строительство плотины.

Различные проекты Турции по строительству плотин и гидроэлектростанций с 1975 года сократили водоснабжение Ирака вдоль двух рек на 80%.

Плотина Илису, строительство которой началось в 2007 году, является частью турецкого проекта Юго-Восточной Анатолии (GAP), который включает в себя 22 плотины и 19 гидроэлектростанций вдоль рек Тигр и Евфрат вблизи границ Турции с Сирией и Ираком. Проект уже давно подвергается критике со стороны стран Ближнего Востока из-за влияния, которое он окажет на водоснабжение южных соседей Турции, и его несколько раз откладывали. По оценкам, с 1975 года различные проекты Турции по строительству плотин и гидроэлектростанций сократили водоснабжение Ирака вдоль двух рек на 80 процентов, а плотина Илису сократит уровень воды в Тигре в Ираке еще на 56 процентов. Что касается Ирака, плотина, вероятно, окажет еще большее давление на его сельское хозяйство и естественную среду обитания, увеличивая опустынивание и засоление в регионах, даже в южных болотах Ирака.

Оппозиция также исходит от курдских групп, которые утверждают, что плотина, которая затопила земли, исторически и культурно важные для курдов, и разрушила древний курдский город Хасанкейф, представляет собой нарушение прав человека. Для Турции управление водными ресурсами позволяет обеспечить дальнейшую секьюритизацию и умиротворение курдских территорий, отменяя вопросы курдских земельных прав, собственности и национальной идентичности под тяжестью заявленной необходимости строительства плотин и водной и энергетической безопасности.